Форум любителей породы среднеазиатская овчарка

Способ личной конкуренции людей непосредственно отражается в судьбе искусственного генофонда. То есть в терминологии, имеющей хождение и модной по времени, человек не имеет права брать на себя роль бога там, где он стремится к власти диктатора, как и не может он уклониться от роли творца, взяв на себя ответственность бога.

Имея в виду, что выставка должна быть проведена «честно» (впрочем, как и декларируя для случайных зрителей из-за ринга: «У них тут все куплено-продано, а места распределены заранее») человек, в данном случае не бог и не герой, а просто экспонент, просто стремится обидеть в ответ на то, что, по его ощущениям, его сокровищу (экспонату) не уделили достаточного внимания и демонстрирует, пусть несколько инфантильно, что в следующий раз он не даст так сделать или по крайней мере не оставит удар судьбы безответным. И хотя обозначенная словами угроза обычно не реализуется, в ее сути содержатся элементы истины. Во-первых, говоря о честной игре, имеем в виду обычно такие ее правила, которые известны заранее и не могут быть произвольно изменены, по крайней мере после того, как прозвучит сакраментальное: РИНГ ... НАЧАЛСЯ, в процессе самой игры или тем более ее кульминационных моментов. И вот почему: творческая искусственная эволюция не может быть авторитарно организована (запланирована) с адекватными прогнозируемыми последствиями (от генной инженерии над молекулами до диктатуры над народами), или мимикрирует элементарный террор, профанируя юрисдикцию и юриспруденцию, экономику и бухгалтерию, и т.д. – все человеческое искусство игры в государство. Стоит допустить единственную ОШИБКУ в проведении выставки – и круг заинтересованных поляризуется, люди с творческой реализацией личной агрессивности уходят от борьбы и игры, родословные таблицы теряют смысл, на арене остаются личности со случайным выражением агрессивности, не имеющими собственных ограничений и лишенные представления о красоте в поведении или просто с атрофированным чувством эстетизма. В этом смысле восстановить конкурентное равновесие несоразмеримо сложнее, чем его нарушить, но только при конкурентном напряжении рождается компетентность и растет профессионализм. Т.е. получается случайный человек в роли бога – и властителя, и творца, хотя власть к творчеству не стремится. И не может в бесконкурентных условиях диктатор быть творцом, иначе откуда появляются «лучшие представители породы» с пятнами на груди или связанными движениями задних ног, не говоря уже о невозможном поведении. Невозможно нарисовать достаточно сложную, конструктивно валидную, конкурентную программу волевым актом – только естественной ее эволюцией или в искусственных условиях – за счет такой же конкурентной эволюции. Свободная конкуренция означает ее, конкуренции, организацию по нормам, которые будучи известны заранее, позволяют участвовать в жизненной игре не отказывая себе в праве ожидания выигрыша личностям, кровно заинтересованным в сути самого данного выигрыша, а не выигрыша вообще – когда все равно в каком президиуме заседать и этот инстинкт человек реализует бездумно, как кобель дворняжки, неопровержимо засоряющий генофонд по факту повышенной вяжущей способности. Собственная эволюция человека в вечных поисках новизны плодит довольно много генетического мусора, и в быстро или непредсказуемо меняющихся условиях пионерами колонизируют нишу (социальную или экологическую) не наиболее приспособленные или специализированные, а случайные из разбалансированных. Обе указанные причины первого пункта приводят к практически бесконечному затягиванию творческой (катастрофической) фазы искусственной эволюции, превращая ее, начиная с некоторого порогового уровня накопления генетического мусора, в эволюционный тупик. Катастрофа – единственный путь эволюции новообразований, но далее носителей метастаз смысла необходимо с любовью отсаживать на свежую, питательную среду, иначе материнское начало, породившее гениальные ростки будущего эволюционного фейерверка, их же и задушит.

В отношении людей с творческим началом и этого мало – необходимо активно выискивать личностей по критериям тестирования, как мечтал делать беспартийный ректор МГУ Петровский, а не ждать, кто горластей и не даст о себе забыть. Последнее, к сожалению, в совковой посткоммунистической действительности стало нормой, и не только на кино- или фелинологической выставке – отсюда проблема: активно бегут из страны те, из-за кого надо бежать. Разумеется, как это случилось в клубе с устаревшим названием и одиозной аббревиатурой – когда высокий синклит голосовал кому быть экспертом и кто этого не достоин, – до такого позора не доходили и во МГОЛСе – там долго и тщательно планировали завал на экзамене, но не афишировали откровенной авторитарности там, где ее не должно быть, не допуская эксперта в ринг или не давая ему билета исключительно по собственному желанию. Когда мы планировали наш чисто пуделиный клуб и за ради его добивались самостоятельности вплоть до выхода из МГОЛСа – лично я видел наш клуб с многоуровневой профессиональной конкуренцией, с жестким разграничением уровней. Но при этом необходимо запрещение совмещения должностей и племенное положение должно предусматривать ответственность за пропущенный к покупателю брак на паритетных началах заводчика и руководителя разведения. Не говоря уже о недопустимости накануне ринга совместных банкетов с экспертами. В смертельной схватке с ретроградами мы добились независимости – свободы от совести и от слова т.е. от обязательств – немедленно образовавши междусобойчик новых начальников, из которого легко выйти, но невозможно войти. И первая же крупная выставка, несмотря на яркость и обилие, рекордное количество собак одной породы одновременно, прошла под знаком ловли личной рыбы в мутной воде – даже аккредитацию сорвали сами организаторы! Скудно и в искаженном виде передавалась информация о результатах экспертизы, а в некоторых рингах развернулась двойная и даже тройная экспертиза и в результате не только кинологический, но вообще любой мыслимый смысл выставки был потерян – шоу тоже не получилось из-за обилия недовольных, недоверия эксперту и возможности на него влиять, а также элементарной свалки вокруг рингов. К сожалению, здесь заключена горькая первопричина невостребованности в нашей стране профессионализма и компетентности – каждый надеется, что если потушить свет и смешать карты, то вытянешь козырного туза. Здесь важно понять, что можно записать на бумаге любые правила – например, что эксперт не может заседать в племенной комиссии или судить собственных детей, или что руководитель разведения не может уклониться от актирования помета полученного по его плану и соответственно вместе с заводчиком несет финансовую ответственность за пропущенный брак – но никакая самая идеальная регламентация не спасет положение, если система попала в эволюционную ловушку перманентной и продленной непредсказуемости. Человеческие законы работают тогда и там, где есть социальный институт, выполненный личностями с генеральным интересом (доминирующей мотивацией) именно к предмету игры. Иначе говоря, все законы – словесное творчество людей. Некоторые из них имеют физический смысл, а другим люди придают силу – например, «закону повышения производительности труда при социализме» или что евреи не имеют права ходить по тротуару. Т.е.последствия неадекватные. Организуя новый клуб, мы забыли, что для улучшения положения надо прежде менять не систему, а людей, которым в будущем и предстоит создать конструктивную систему. Примерно ту же эволюцию со схожими фазами прошел и МГОЛС, только у нас это получилось гораздо быстрее – и, накопив отрицательный опыт, мы уже не сможем даже просто собраться в прежней компании. Тем временем исчез отечественный институт собаководства со всем его конструктивным преимуществом перед кинологической организацией FCI и тем, кто придет нам на смену неведом вообще никакой другой путь, кроме как «у них там – да... у нас тут – фи»... Личная конкуренция обрела выражение борьбы с компетентностью и профессионализмом – новые не знают ни принципов построения стандарта (отечественный конструктивнее западных), ни принципиальных отличий трех типов показа собак – выводки (например племенной бонитировки), коммерчески-рекламного шоу, выставки-матча. Все результативны в кинологическом отношении, но только если их не путать в организации мероприятия и четко организовать работу эксперта. Разумеется, как организация курсов практически без программы на авось, так и вообще творчество кинологических нормативных документов в нашей стране серьезно отдает утопизмом FCI – единственная очевидная цель закрепить чью-либо авторитарность и избежать профессионализма. Например, положение о выставке практически запирает сверху открытый класс (я не обсуждаю целесообразность замены отечественного деления на возрастные группы западными классами) – если ни в одной выставке невозможно избежать черной политики вокруг 1 ОТЛ, то не худо бы вынести эту политику в следующий класс (допустим, всех отличников, оставив открытый для впервые выставляющихся и не имеющих оценки ОТЛ), но тогда результаты расстановки ринга можно будет использовать в планировании разведения и с другой стороны интерес к выставочной игре не будет так катастрофически падать, как это происходит на западе – там воспроизводство поголовья не отражается с такой полнотой на рингах, как у нас, и поэтому оно может себе позволить бесструктурность и разгул демократии. У нас теперь в связи с перемещением авторства с руководителей разведения к координаторам питомников тоже не будет структуры, поэтому и генетического шума будет больше (не только в связи с импортом, откуда наш генофонд всегда получал значительную долю аномалий). И у нас вслед за западом становится возможным достижение породных признаков в гротескном выражении. Но все же демократия, особенно если она разработана, приносит не только ущерб, да и уже теперь можно радоваться, что авторство теперь не нуждается в конспирации, нелегальщине и дискуссии о заводских приставках отошли в прошлое.